Интервью с Олей Устюговой, художником театра

Ольга Устюгова: «Мы чувствуем малышей, нам интересно сочинять для них постановки»

Почти десять лет назад творческая пара – художник Ольга Устюгова и режиссер Юрий Устюгов – решила начать свой проект и заниматься спектаклями для совсем малышей. Так в Москве появился «Первый театр». Именно он стал одним из главных «пионеров» нового для России направления бэби-театра. О своих принципах постановок для младенцев, близости фольклора дошкольникам и новой, необычной для проекта, премьере «Тридесятое царство», мы поговорили с Ольгой Устюговой.

Недоросль: Ольга, недавно «Первый театр» выпустил премьеру «Тридесятое царство». Что это за работа?
Устюгова: Этот спектакль не совсем обычен для нас. Он не для детей раннего возраста, по сути, он для зрителей от пяти лет и старше. В его основе – русская волшебная сказка. Такие истории актуальны для детей с пяти лет. Другая важная особенность – постановка рассчитана на большое, возможно, открытое пространство. Это может быть улица, фойе, ангар… Спектакль сделан по правилам уличного театра. Мы придумали «сказку сказок», серьезно к ней готовились – внимательно изучали труды Владимира Проппа, слушали лекции Анны Некрыловой и других известных специалистов. Идеи для сюжета взяли из русской волшебной сказки.

Недоросль: Героев тоже?
Устюгова: Да, наш главный герой – Иван. Он, как и во многих русских сказках, сначала дурак, ребенок, а потом взрослеет, умнеет, превращается в Ивана Царевича, героя и мужчину. Второй центральный персонаж – Царевна, она в начале тоже ребенок, со временем превращается в невесту. Также в истории два волшебных существа – Баба Яга и Змей Горыныч. Как и в традиционных русских сказках, неадаптированных, неавторских, у нас нет никакой психологии. Каждый герой решает по ходу действия свою собственную задачу, из этого складывается структура спектакля.

Недоросль: Работа в открытом пространстве тоже влияет на спектакль?
Устюгова: Конечно. Улица требует к себе другого отношения. В сказке задействована публика. Это тот самый фольклорный театр, где из условного «зрительного зала» можно пригласить человека, попросить его помочь, поучаствовать в действии. К примеру, дети изображают море. Как мы увидели уже на сдаче спектакля, дети сопереживали героям и активно стремились во всем принять участие. Иногда даже когда мы их об этом не просили.

Недоросль: Уличные спектакли всегда зависят от погоды…
Устюгова: Условия могут быть разными, но нашу сказку можно сыграть в любую погоду на любой площадке. Зрители образуют полукруг, и представление начинается.

Недоросль: Другая работа с пространством, масштабные интересные декорации… У «Тридесятого царства» такое решение потому, что вы выиграли грант?
Устюгова: Безусловно. Проект реализован при финансовой поддержке Министерства культуры Российской Федерации. Грант предоставлен ООГО «Российский фонд культуры». У нас частный театр, спектакли мы обычно делаем на свои деньги. Такую масштабную работу мы бы ни за что не подняли! Она требует вложений не только финансовых, но и человеческих. Мы привлекли к этой постановке очень интересных людей – хороших композитора, хореографа, актеров, умеющих играть в уличных спектаклях (это требует своей подготовки).

У нас был дефицит общения с малышами

Недоросль: Вы – «пионеры» российского бэби-театра, уже в 2012 году у вас появился свой проект, связанный со спектаклями для малышей. Как вы поняли, что хотите развивать это направление и что у него есть будущее?
Устюгова: Понять это нам было просто. Мы с Юрой Устюговым оба профессионалы театра, но работали всегда отдельно. Юра – режиссер, режиссер по пластике, он много лет служил в театре «Геликон-опера». А я была главным художником в Московском детском камерном театре кукол. Еще мы ездили по стране, ставили спектакли. Хотелось найти вариант, который позволил бы нам творить вместе. В 2012 году поняли, что могли бы делать спектакли для совсем маленьких детей. Мы их чувствуем, нам интересно сочинять постановки для младенцев. К тому моменту наши дети уже выросли, внуки еще не родились. У нас был промежуток без малышей в доме и дефицит такого общения. Нам его действительно не хватало.

Недоросль: И подобных проектов тогда в России еще не было?
Устюгова: Эта ниша была не занята. Мы видели несколько спектаклей направления бэби-театра, специалисты приезжали на фестивали: на «Большую перемену», на «Гаврош» к Терезе Дуровой. Мы знали, что такие работы есть. Но в Москве, и вообще России, ничего адекватного для малышей не ставили. Считалось, что театра кукол для них достаточно. Но я работала в государственном театре кукол и понимала, что с подобными работами проблемы. Есть спрос, заинтересованные зрители. На спектакли часто приносили годовалых детей, и они плакали в темном зале, их пугали некоторые сцены с куклами. Было ясно: молодые мамы готовы развивать детей, приводить их в театр, а подходящих работ нет. Нам повезло: в тот период нас пригласили поставить спектакль для малышей в Московский театр кукол.

Недоросль: Что это была за постановка?
Устюгова: Она до сих пор играется, называется «Театр на ладошке». Мы сделали четыре спектакля по временам года. И убедились, что хотим этим заниматься. На следующий год открыли «Первый театр» уже для себя. В нем мы с Юрой руководители, это наш семейный проект.

Недоросль: Вы хотели создать именно свой частный проект, а не работать с направлением в рамках гостеатра?
Устюгова: Безусловно. Мы устали работать на других, хотелось на себя. Когда ты в государственном театре, то остаешься в рамках определенных правил. А в своем проекте можешь свободно развивать то, что тебе интересно. Наши с Юрой работы было затруднительно предлагать в традиционные театры – у нас специфические подходы. Сошлись наши пристрастия, то, что мы любим. А любим мы визуальный театр, театр движения, концептуальный театр, спектакли без слов, невербальные истории. Нам важен театр, к которому можно прикоснуться. Часто используем открытый прием, у нас нет четвертой стены. В наших работах они сходятся. В том числе и в «Тридесятом царстве», где благодаря гранту удалось реализовать так много.

Дошкольники – это «фольклорные зрители»

Недоросль: Когда вы начинали самостоятельный проект, у вас уже были свои взгляды на бэби-спектакли или вы ориентировались на подходы европейского театра?
Устюгова: Нет, у нас было внутреннее желание и понимание, какой театр мы сами любим. Дети раннего возраста воспринимают все немного по-другому, чем взрослый зритель, у которого есть жизненный опыт. Мы можем и взрослое искусство показывать младенцам, и они будут его воспринимать иначе. Уличный спектакль – та же самая история. По сути, мы сделали его на материале русской волшебной сказки, для «фольклорного зрителя». Ни один взрослый не может себя считать «фольклорным». Он живет в определенном мире, у него свое мировоззрение. А дети до поступления в школу – они и есть те самые «фольклорные зрители». Они живут по тем же фольклорным законам, по которым жили наши предки. Они осознают цикличность мира, понимают символы, верят, что существует параллельная реальность, зазеркалье. Это зрители от 4 до 7-8 лет. И для них, способных воспринимать фольклор, мы и сделали такой спектакль, как «Тридесятое царство».

Недоросль: За десять лет у вас выработались свои ключевые принципы работы?
Устюгова: Они есть, мы их никогда не нарушаем. В наших спектаклях у актера определенное существование – он должен быть очень искренним и никогда никого не играть. Просто находиться в предлагаемых обстоятельствах, которые диктует спектакль. У нас нет театрализации. Никто никого не изображает. Мы используем такой принцип – бесконфликтная драматургия, что нас роднит с волшебной русской сказкой – она, по сути, тоже бесконфликтная. У нас сюжет развивается за счет события, это другой принцип театра. Мы считаем, такой подход актуален для этого возраста. Принципиально для нас отсутствие «четвертой стены». И наш самый главный принцип – мы относимся к каждому ребенку очень уважительно. На спектакли «Первого театра» приходят дети от десяти месяцев. Мы их не поучаем, не нависаем над ними, а находимся на одном уровне. Не в том смысле, что мы тоже ползаем по полу. Нет, просто зритель нас учит. Мы все девять лет свои идеи берем от нашего зрителя – и нигде больше. Не в европейском театре, правила и пристройки возникают сами собой, если внимательно наблюдать за зрителем. Это бесконечное обучение, оно никогда не заканчивается.

Недоросль: У «Первого театра» есть филиалы в других городах и даже странах. Что это за история?
Устюгова: Обычно речь идет о театрах кукол. Они обращаются к нам, а у нас есть спектакли, которые можно масштабировать. Не все, но некоторые постановки для этого идеально отточены. Мы делаем полную копию нашего спектакля в другом городе, причем речь идет не только о постановке: афиши, видеоматериалы для продвижения, тексты тоже уже готовы. У нас полный продуманный кейс. Мы привозим спектакль нашим партнерам, Юра как режиссер проводит в театре кастинг, выбирает актеров, обучает их, ставит спектакль. По сути, это спектакли по лицензии, мы заключаем с театрами лицензионные договоры. Такие спектакли идут и в нескольких российских городах, и в Монголии. В Улан-Баторе монгольские дети прыгают в российских тазах с водой и радуются так же, как дети в Москве, на Сахалине, на Северном Урале… Такой стиль масштабирования нашего проекта мы придумали. Хотя некоторые просят поставить для их театра уникальные спектакли. Такие мы тоже ставим: в Казани, в Санкт-Петербурге, в Вологде, и нигде не повторяем.

Недоросль: То, что в Москве вы все время работаете на разных площадках, связано с обстоятельствами, завести свое здание нереально, или такой вариант подходит вашему формату?
Устюгова: Он нам подходит, поскольку наш главный зритель – мамы с маленькими детьми. В Москве им неудобно ради спектакля ездить в центр. Редкие люди на такое готовы. Большинству бы хотелось посмотреть сказку поближе к дому. В столице много площадок, кто готов нас пригласить. Но в любом случае, другой вариант сейчас и невозможен. Своего помещения у нас нет.

Беседу вела Мария Симонова
Источник: http://www.nedorosl.com/tpost/cdh7gud1y1-olga-ustyugova-mi-chuvstvuem-malishei-na